Эмилия Хартли

«Проклятие ворона»

Серия: вне серий

Переводчик: Евгения Оул

Редактор: Ирина В.

За обложку благодарим Poison Princess

Глава 1

Вой пронзил тишину ночи. Его крылья рассекали воздух, стремясь подняться все выше и выше. Они наступали ему на пятки. Запах серы окутал его как раз в тот миг, когда зловонное дыхание коснулось его когтей. Поэтому пришлось резко нырнуть влево.

Появилась ветка. Ему пришлось свернуть в заросли деревьев. Адские псы все еще гремели по земле, как дикая охота из древних легенд. Ветви и листья превратились в размытое пятно, когда он выстрелил в луч луны, сияющей над головой.

Ветви деревьев словно руки, казалось, ползли к нему, тянулись, чтобы схватить его за распростертые крылья. Он не знал, может ли демон повелевать лесом, но он не собирался подпускать их к своим перьям. Он прижал крылья к телу, используя оставшуюся силу, чтобы взлететь через маленькое отверстие.

Они были слишком близко.

Кириан взмыл в открытое ночное небо. Широко расправив крылья, он поймал воздушный поток и позволил ему повести себя вперед. Внизу остались лаять адские псы. Они охотились на него.

Демон никогда не остановится. Нет, он не успокоится пока не выщипает все перья из Кириана и не откроет портал для своей армии, дабы ворваться в этот мир. И именно на плечи Кириана легла тяжким грузом ноша в виде остановки демона. Это была часть проклятия, связавшая его, которую волшебница не предвидела. Ее сила, последние крупицы, теперь были в его теле ворона.

Кириан устал был запертым этим проклятием. Оно превратило его тело человека — в птицу, словило его разум в мир грез, который был настолько близок к Аду, насколько это вообще было возможно. Он страдал сотню лет. Теперь, когда демон осознал на что его перья способны, его существование стало угрозой не только для него самого.

Имелся лишь один способ избавиться от проклятия, но Кириан предпочел страдать, нежели ползать и умолять. Он не стал падать ниц перед ведьмами, что обрекли его на такое существование.

Теперь он знал, что независимо от того, каким человеком он был, он не мог позволить демону использовать его.

Саманта Карвер закончила последнюю работу и отложила нож для чистки овощей в сторону. Ее руки были покрыты внутренностями, застрявшими в кольцах и под ногтями, и магия все еще гудела в кончиках ее пальцев. Потребовалось некоторое время, чтобы ее желудок успокоился после подачи энергии вперед, и девушку затошнило, когда она прислонилась к стойке.

Ошметки валялись повсюду. Саманта всегда задавалась вопросом, почему она не могла быть более аккуратной. Вокруг царил хаос, который нужно было убрать. Из нее вырвался вздох и она потянулась, чтобы потереть лицо, но остановилась сразу же, как только осознала какой ужас все еще покрывал ее руки.

Это была просто тыква, подумала она, смеясь над собой. Саманта сгребла газету, которую она разложила, и пнула ножной рычаг мусорного бака, убирая свой беспорядок одним махом. Вымыв руки от всего этого, она вернулась к тыквам. Девушка достала маленькие чайные свечи из ближайшего ящика, поместила их внутрь, прежде чем проверить знаки, вырезанные на внутренностях тыквы, и, как только она была удовлетворена, поставила крышку на место.

Снаружи воздух был морозно-свежим. Саманта замерла, позволяя воздуху воздуху свою обнаженную кожу, и сделала глубокий вдох, смакуя его. Магия ее знака гудела в руках. Она была мягкой и нежной, но решительной. Это время года как раз подходило, чтобы добавить дополнительную защиту для ее дома. Тыквы отлично скрывали магию от посторонних глаз, стоя на страже со своими пугающими лицами.

Она наклонилась и положила одну у входной двери. Затылок у нее покалывало, когда она встала. Беспокойство в животе усилилось, когда Саманта посмотрела на окружающий мир, ища неприятности. Район был тихим, если не считать тявкающего пса миссис Бьюкенен тремя домами дальше. И все же у нее по коже побежали мурашки.

Мир был окрашен в оттенки красного и оранжевого, листья падали на землю, как тлеющие угли. Викторианские дома и дома ремесленников были покрыты искусственной паутиной или устроили кладбище из пенопласта у себя во дворе. Забор миссис Бьюкенен был увешан ухмыляющимися пугалами, потому что она яростно ненавидела Хэллоуин, называя его праздником дьявола.

И Саманта ничего не могла с собой поделать. Она заколдовала пугало возле входных ворот, чтобы оно подмигивало миссис Бьюкенен каждый раз, когда она проходила мимо. Возможно, лающая собака и увидела это, почему и начала гавкать. Но это не объясняло причину тревожного чувства, что плотно окутало Саманту.

Глас на задворках разума кричал ей бежать. Конечно же, она не была достаточно умна, чтобы прислушаться. Любопытство переполняло ее. Саманта никогда не была одной из тех, кто избегал смотреть врагам в глаза.

Тем не менее, когда девушка увидела огромного ворона, сидящего на дереве прямо за ее забором, она взвизгнула и бросилась внутрь. Дверь за ней захлопнулась. Саманта прижала руку к груди, одновременно испуганная и ненавидящая себя за то, что убежала. Откинув с лица прядь кудрей, она наклонилась, чтобы выглянуть в ближайшее окно.

Ворон все так же сидел на ветке. Его глаза были, как бусинки, но Саманта все же могла видеть красные круги в них. Красный полыхал в его перьях, словно отталкивая черную, неестественную магию, что связывала существо. Только когда девушка осознала, что он сидел на ветке, которая не пересекала ее двор, смогла вздохнуть снова.

Обереги сдерживали его.

Эта мысль придала ей смелости. Девушка вышла обратно на крыльцо и указала на ворона пальцем, увешанным кольцами и с облупившимся черным лаком на ногтях.

— Убирай свою грязную задницу отсюда. Я изгоняю тебя! — это было слабое изгнание, но имело достаточно чувств, чтобы Саманта была уверена в том, что избавилась от проклятого человека, что прохлаждался возле ее дома.

Ворон взъерошил свои перья, расправляя крылья. Ее надежды сразу возросли, а затем громко рухнули, когда он снова уселся на ветку. Девушка раздраженно поджала губы и уперла руки в бедра.

— С кем ты разговариваешь? — спросил ее скрипучий голос.

Саманта взвизгнула. Она подскочила и тогда увидела миссис Бьюкенен, что стояла слева от нее, как раз по другую сторону ее забора. Пожилая женщина нахмурилась. Ее взгляд метался между Самантой и птицей на ветке. Прежде чем Саманта успела что-то сказать, пожилая женщина перекрестилась и побежала по тротуару со своей тявкающей собакой.

Саманта, не в силах остановиться, сделала пальцами дьявольские рожки и показала язык старухе в спину. Честно говоря, миссис Бьюкенен была единственной, кто терпеть не мог семью Карвер. Все нарушения, выдвинутые против Саманты после смерти ее матери, были делом рук старой карги. К счастью, небольшая работа с заклинаниями всегда приводила к исчезновению нарушений.

— Она довольно раздражающая, — прогрохотал низкий мужской голос рядом с ней.

Сердце Саманты сжалось, когда она медленно повернулась. Мужчина, который смотрел на нее, был одет с головы до ног в тяжелую кожу. Пряжки и заклепки покрывали его куртку, придавая грубый вид его небритому лицу и рассеченной брови.

Саманта тут же отпрыгнула назад, схватившись рукой за дверную ручку позади себя. Но все, что она обнаружила, — это плоскую дверь, и тогда ее сердце бешено заколотилось.

Он ухмыльнулся. Это была улыбка, которая говорила о сильном голоде. И Саманта была не более чем добычей.

Он положил руку на дверь, упираясь рядом с ее головой, а тело преградило ей путь к отступлению. Саманта взглянула краем глаза на ветку. Ворон слетел с дерева. Теперь он стоял перед ней. Его глаза были нежно-серыми, медленно темнеющими, как облака над штормовым морем. Когда он склонил голову набок, она заметила вспышку красного в его глазах и поняла, что ошибиться в нем было невозможно.